АФГАН – 30/ ЧЕЧНЯ – 15



Умирали пацаны страшно
Умирали пацаны просто
И не каждый был снаружи прекрасный
И не все были высокого роста*
                             
Страна была охвачена новогодней лихорадкой. В умах граждан мысли о прошедшей кулинарной битве за оснащенность праздничного стола с перемешанными с тревогами по поводу чрезмерной щедрости властьимущих – пенсию подняли 2 раза, правда, в 2 раза меньше чем обещали. Затяжные полуторанедельные праздники видятся как веский аргумент для фигурного преферанса жевательных протезов на полке.

Во всей этой суете мы пропустили одну деталь. Последние дни уходящего года стали страшным юбилеем в истории нашего народа. 30 лет с начала оказания «интернациональной помощи» в Афганистане и 15 лет с начала «восстановления конституционного строя» в Чечне.

Вообще на удивление агиттелепром тщательно обходил эти даты стороной, обильно смачивая эфир «Галкиными-алкинами» и прочими «алкопетросянками».

Ничего не забыли? Всего лишь несколько тысяч убитых солдат и граждан. Очень патриотично жрать оливье с шампанским в такие дни – шикарные поминки по кинутым на бойню пацанам.

Афганский пролом

В те годы о дружбе двух братских народов советского и афганского говорили больше, чем даже о бунтарях кубинцах.

Чудесным образом происшедшая революция хирела с каждым днем. Несмотря на все советские подарки и помощь, горцы никак не стремились «краснеть». Афган просил помощи военной - для спасения революции. Союз предложил танки и вооружение, но выяснилось, что ездить на них во вновь примкнувшей к соцлагерю стране просто никто не умеет. Дети гор просили прислать танкистов – таджиков и узбеков, переодеть их в афганскую форму, и тогда, мол, никто ничего не узнает. Кремль колебался. Если бы как раз именно в это время в страну вошли советские войска, войны в Афганистане не было бы – тогда еще все можно было решить банальным бряцаньем оружия.

Декабрь 1979

Власть захватил бывший премьер Амин, Кремль стал переживать за свои инвестиции. Когда же тот в очередной раз поклялся верности Союзу и вновь запросил помощь, Брежнев неожиданно отдал приказ о броске на Восток. Но даже тогда еще можно было обойтись без войны.

Штаты продемонстрировали всему миру новый тип войн – «безпобедный». Но вьетнамский урок не пошел впрок стране Советов.

В 79 году советские войска вошли в Афганистан весьма странно – был уничтожен лидер коммунистов Амин, который и просил нашей помощи. Его сторонники, вместе с оппозицией начали охоту на «шурави». Советские солдаты оказались в политическом окружении. Первый молодой парнишка с погонами «СА» был убит душманским снайпером спустя несколько часов после пересечения границы. Предполагалось, что наша могучая армия не встретит никакой агрессии – это должна была быть лишь демонстрация силы.

Рязань-Фергана-Кабул

Еще в середине декабря 79-го 137 гвардейский рязанский парашютно-десантный полк был переведен на казарменное положение. Кремль делал ставку на «Войска Дяди Васи», как на самые более подготовленные и боеспособные. Никакой официальной информации не поступало, но все было ясно и так – Афганистан.

Солдаты спали на автоматах, техника была подготовлена к переброске, офицеры жили в полку – приказ должен был поступить в любой момент. Жены прапорщиков и офицеров пробирались в часть, переодеваясь в шинели, дабы иметь возможность повидаться со своими сужеными, так как все контакты вне части были запрещены. Выпускали максимум на полчаса, и то – только по обстоятельствам. Зарплату рязанским десантникам тогда выдали на три месяца вперед.

В последних числах декабря, когда все было готово к переброске, Москва изменила решение – первой десантной дивизией, бросаемой на штурм, стала не 106 Тульская, а 76 Псковская. Рязанцам дали отбой. Выполнять свой интернациональный долг в Афганистан могли поехать из Рязани только те, кто в добровольном порядке напишет рапорт. Рапортов было много. Вспоминая те дни, десантники говорят, что «добровольно» ехали так же, как потом и в Чечню. Пришел приказ – люди уехали. И все «добровольно». Вот с деньгами только казус вышел, готовились уезжать – подистратились, а потом, кто остался, не получал ни копейки до марта.

Когда отец, служивший в нашем полку, показывал мне фотографию своих однополчан, он говорил: «Вот он там остался. И вот Сашка тоже. И вот он не вернулся оттуда». А я, будучи тогда еще мальцом, лишь переживал, что жвачек с Афгана мало в кармане осталось.
Никто не думал, что будет война. Наши должны были лишь стать угрожающими мощными бастионами в разных частях страны, и вопрос: «Кто в доме хозяин?», должен был отпасть. Так же думали и американцы, въезжая во Вьетнам.

Амбициозность министра обороны и председателя КГБ СССР стоила жизни полутора десятков тысяч военнослужащих и миллионов искореженных судеб.

Оправившись от ужаса Великой Отечественной, мы получили новый тип израненных физически и морально душ – «афганцы».

Какими масштабами человеческого горя обернулась тогда идея кремлевского руководства, видно до сих пор. Такие рубцы на душе не заживают. Почти десять лет мы помнили этот страшный урок. Короткость человеческой памяти отразилась в поговорке: «История любит повторяться». Потеряв, только по официальным данным более 15 тысяч убитыми, спустя менее 10 лет  наши солдаты вновь отправились на войну, только уже на территории, бывшей некогда частью СССР.

Рязань-Моздок-Грозный

Проследив за ходом событий, предшествовавших началу афганской и чеченской трагедии, ужасаешься огромному количеству схожих деталей.

Водруженный на трон ельцинской группировкой чечено-латвийский летчик Дудаев, подобно Амину, лояльный поначалу, добившись власти, стал поворачивать нос в сторону, противоположную Красной Площади. Тогда Кремль откликнулся на помощь дудаевской «оппозиции» - выделил несколько миллиардов рублей. Дал танки и вооружение.
Первый штурм Грозного был не 31 декабря, а еще 26 ноября. Официально это считался штурм оппозиции Дудаева.

Тогда колонну российских танков сожгли около площади Минутка. Грамотная засада. Как рассказывал очевидец тех событий (жил до войны в Грозном) – еще за несколько часов до прибытия танков их ждали. На каждый танк было приготовлено по 10-15 гранатометных выстрелов. Причем боеприпасы штурмующих странным образом оказались негодными – гранатометы взрывались со стрелками, снаряды не срабатывали, у всех зениток были неправильно собраны затворы.  Танковые башни отлетали от корпусов на несколько метров. Немногие выжившие в этом аду танкисты оказались офицерами разных танковых частей России. Министерство обороны РФ, и лично Павел Грачев от них отказался, заявив, что это наемники. Дудаев пообещал расстрелять пленных, если Россия не признает в них своих военнослужащих. Наш лихой министр обороны, смеясь, заявил: «Это не наши, если нам будет нужно – мы Грозный – за 2 часа, силами одного десантного полка!» Так же говорили и про Афганистан.

29 ноября к границам Чечни стали стягивать войска – в этот день в Москве было принято решение о начале операции. 11 декабря войска вошли в Чечню. Но даже после этого, еще была возможность не начинать войну. Дудаев несколько раз выходил с просьбой провести переговоры с Ельциным. Борис Николаевич счел это унизительным – российская военная машина вошла на чеченскую территорию. В последних числах декабря рязанский десантный полк был переброшен в Чечню. Наши десантники должны были вместе с остальной группировкой штурмовать столицу взбунтовавшейся Чечни.

Январь 1995

Восемнадцать лет – это немного,
 Когда бродишь по Тверской, да без денег
И не мало – когда сердце встало
А от страны – пластмассовый веник*

Стягивающиеся к окраинам Грозного войска не имели никакого понятия, куда и на что они идут. Тогда тоже никто не ждал войны.

Первые потери появились до Грозного – еще в селах Дагестана и Ингушетии колоннам перекрывали дорогу жители, требуя оставить Чечню в покое и прекратить вторжение.

Из-за спин женщин в технику бросались бутылки с зажигательной смесью, в суматохе перерезались тормозные шланги и прокалывались колеса. Стрельбы не было – не война ведь! Да и как стрелять в мирное население? Там женщины, дети.

Оценив обстановку генералы просили Москву дать хоть месяц на подготовку операции. Не дали. Говорят, Дворец Дудаева должен был стать подарком Грачеву на день рождения, к 1 января.

Еще 30 декабря в интервью на Моздокском аэродроме Грачев уверял, что никто не хочет кровопролития, все надо решить мирным путем, но срок ельцинского 48 часового ультиматума о разоружении, вынесенного  Дудаеву, уже истекал.

Входившие в 9 утра 31 декабря в казавшийся мертвым город войска надеялись, что все обойдется. Надежда была, как и в Афгане, на все ту же «демонстрацию силы». Авиация еще 30 ноября уничтожила дудаевский воздушный флот, а вид грозной российской боевой машины должен был поставить окончательную точку.

Заблудившиеся части майкопских мотострелков, стремительно несшиеся по улицам, опомнились только возле дворца Дудаева, войдя внутрь города слишком далеко от остальных частей. Часть их группы получила приказ укрепиться у железнодорожного вокзала возле площади Минутка.

Около 13 часов дня 31 декабря наших ребят стали расстреливать со всех сторон. Даже спустя час после начала массированного обстрела, никто из командования не знал, как надо действовать. Наших ребят просто сжигали. Страшные потери первых часов выбили из колеи штаб, генералы, сидевшие над картами Грозного за много километров от него, уже успели заранее доложить в Москву, что части захватили город и укрепились на стратегических точках – задача выполнена.

К расстреливаемым майкопцам, захлебывающимся в крови на ж/д вокзале в полном окружении, пошли на помощь рязанские десантники. Подойти к мотострелкам не давали. Пока одни дудаевцы методично их уничтожали, другие старательно не подпускали подкрепления.
 
Глядя с окраины в глубь ощетинившихся огнем улиц Грозного, один наш офицер спросил: «Это кого там долбят? Там наши?!» На что другой ответил ему: «Долб..бы! Проскочили вперед!»

Воспринятый вначале как удача, проход 131 мотострелковой бригады в центр города обернулся кровавым истреблением.

Когда рязанская головная БМД, остерегаясь заминирования дороги (проверять было некогда), пошла к вокзалу прямо по железнодорожным путям, раздался взрыв, погиб весь экипаж – 7 человек. Фамилии членов экипажа выбиты на мраморной доске в мемориальной часовне на территории полка в Рязани. Это были одни из первых потерь.

Разведрота полка, обороняясь, провела в окруженной пятиэтажке несколько дней. После взрыва и обрушения плиты-перекрытия пропал солдат. Нашли – видимо, «родился в рубашке» - упавшая плита встала «домиком», тот попал в середину и выжил.

2 января, понеся потери, наши десантники сумели вытащить оставшихся в живых потрепанных мотострелков. Раненных тащили на себе. У некоторых майкопцев от шока отказывали ноги. Вокзал десантники держали еще неделю.

Потом был Совмин. Волна чеченских атак. Туманная жизнь вне времени в разрушенных домах города.

Необъявленная война, вошла в затяжную стадию. Только к 19 января был захвачен Дворец Дудаева. На улицах было полно трупов, в том числе и мирного населения. Обнаруживая в подвалах домов чеченцев, некоторые военные без разбора закидывали гранаты. Большая часть населения Грозного погибла именно в эти самые первые новогодние дни.

Потери рязанского десантного полка оказались практически самыми малочисленными среди всех частей, принимавших участие в штурме. Другие гибли бригадами и батальонами. Только в новогоднюю ночь в плен попало, по официальным данным, более 70 военнослужащих, число же погибших точно не установлено до сих пор, но предположительно их больше тысячи. Одна только майкопская бригада и 81 полк, находясь больше недели в окружении, были уничтожены почти полностью. Из 26 российских танков, принимавших участие в новогоднем штурме, уничтожено 20, из 120 БМП не были сожжены лишь 18, также погибли все шесть комплексов «Тунгуска» вместе с экипажами.

Раненный рязанский гвардии капитан ВДВ Андрей Волков, которого я знал лично, вывозимый с передовой, будучи еще в сознании, после нескольких уколов пармедола, приподнимаясь на одном локте, просил санинструктора помочь солдатикам, мол, у меня все нормально. Его жизнь оборвалась спустя несколько минут – ранения были не совместимы с жизнью.

А страна в это время, так же, как и сейчас, встречала Новый год.

Время лечит и не учит

Двухэтапная бесконечная чеченская компания, названная поначалу «наведением конституционного порядка», а после «контртеррористической операцией», так и не получившая настоящего имени – война, превратилась для нас во вполне привычное дело.

Помните телеэфир 95-го, а потом 99-го? Там-то открылась выставка, в Думе новый законопроект, в Чечне за последние сутки федеральные силы потеряли около 30 убитыми и около 40 раненными, а в Англии проходит конкурс на звание «шоколадного батончика года».
Ни на чем внимание не остановилось? Не страшно?

Все мы помним поговорку про страх перед равнодушными, вспоминая про погибших лишь 9 мая, ну и в дни родов войск кто-то минуту молчания проведет, как десантники 2 августа на Победе, на Костюшко и в училище.

К «афганцам» добавились «чеченцы». Такие же искореженные судьбы, брошенные и забытые государством. Причем, их количество уже намного больше первых, а, учитывая, что наша власть все еще проводит в Чечне политику «каленого железа» и «раскаленного ствола», скоро появится целый народ. Обожженный войной.

И пока это будет продолжаться, пока мы будем забывать о произошедших трагедиях, в то время, когда кто-то перебирает заклинивший от перегрева затвор автомата, а кто-то смеется над тупыми шутками «Аншлага» по ТВ, у нас не будет будущего. Уроки надо запоминать, какими бы страшными они не были, а не пытаться их забыть, иначе все будет повторяться вновь.

Не помню ни одного СМИ, которое бы в эти праздничные дни напомнило сразу о двух этих ужасных юбилеях. Верим, что афганские и чеченские «грабли» больше нам не встретятся?

Не надо стрелять в прошлое из пистолета – будущее может выстрелить из пушки.

Открывшийся в Рязани памятник жертвам локальных войн – напоминание о скорбной странице нашей жизни. О ней нельзя забывать. Чтобы список этих страшных юбилеев больше не продолжался.

P.S. Из множества своих знакомых знаю лишь нескольких, которые в праздничные новогодние часы третий тост пили молча, не чокаясь. За ребят.

*Юрий Шевчук «ДДТ»