«В армии обязанности строго распределены. Все до старшего лейтенанта включительно должны уметь работать самостоятельно. Капитан должен уметь организовать работу. Майор должен знать, где что делается. Подполковник должен уметь доложить, что где делается. Полковник должен уметь самостоятельно найти место в бумагах, где ему положено расписаться. Генерал должен уметь самостоятельно расписаться там, где ему укажут».  

Я думала, тут некая форма гиперболы – стилистического приема, основанного на преувеличении. Но, понаблюдав за развитием сюжета об оскандалившемся справороссе Барсукове, поняла: как будто с натуры писано.

По итогам третьего дня этого медиаскандала стало ясно: бывший генерал Крымский настолько благодарен семейству Барсуковых, что готов защищать одного из них, жертвуя даже остатками своей репутации. Несуразицы, которые льются из его «сахарных уст», простительны плохо успевающему школьнику и уж никак не взрослому человеку – пусть даже и бывшему генералу. 

«Илья Барсуков не мог представиться депутатом Единой России, мы боремся с этими жуликами и ворами», – заявил Крымский 9 июля, комментируя факт задержания справедливоросса Ильи Барсукова, который пил пиво за рулем и назвался депутатом от «Единой России». 

Однако уже на следующий день он начал говорить диаметрально противоположное. Причем так, что уши вяли. 

«У меня к нему только один вопрос: почему он представился не от «Справедливой», а от «Единой России»?», – поведал бывший генерал телеканалу «РЕН ТВ – Рязань», и здесь вполне уместно нажать на кнопку «Пауза». 

Что значит «почему?» Владимир Яковлевич, вы бесталанно притворяетесь или вам [извините за гипотезу] не хватает интеллекта, чтобы понять немудреный ход пьяной депутатской мысли? Я искренне надеюсь на первое, но вовсе не исключаю второе. Потому что вы, увы, даете к этому поводы. 

Кто вас тянул за язык, заставляя формулировать единственный вопрос, который у вас имеется к Илье Барсукову? Вы сочинили его сами, безо всякого нажима, и вдруг выяснилось, что во всей этой похабной истории вас интересует лишь сущая ерунда, а не то, почему ваш однопартиец ездил за рулем с алкоголем в крови, подвергая риску жизни и здоровье окружающих его людей. 

Далее: 

«Слово «взятка» там не звучало ни в каком виде, ничего он не предлагал. Он им предложил договориться. Он сказал: по взаимному согласованию сторон – вот его слова, дословно», – продолжил гнуть свою линию Крымский. 

Тут же открылось, что у бывшего военачальника что-то со слухом, памятью или совестью. Потому что диалог полицейских и Барсукова звучал так: 

Барсуков:
– Давайте этот вопрос решим как-нибудь по-другому, можно же как-то по-другому этот вопрос решить?

Инспектор:
– Как этот вопрос решается?          

Барсуков:
– Давайте заплачу денег.

Инспектор:
– Ты сейчас хочешь взятку нам дать или что?

Барсуков:
– Да, хочу дать взятку

Инспектор:
– А ты знаешь, что это статья?

Барсуков:
— Да, знаю…

Все это, конечно, очень грустно. Трудно отделаться от мысли, что «подзащитный» и его «адвокат» один другого стоят. Оба слишком уж явственно напоминают двоечников, которые жуют сопли, врут, что забыли дома дневники, и готовятся стырить классный журнал.

Анна Маратова, г. Москва.