«Если ты несистемный оппозиционер – значит, весь в белом» – таков шаблон сторонников революционных перемен.

    Чтобы соблюсти его, «белоленточники» готовы рискнуть самым ценным – своими капитализированными репутациями. Ведь после позорных «казусов» с Гудковыми, Пономаревым и Навальным эта их «опорная конструкция» шатается в положении неустойчивого равновесия.

Есть притча – про последнюю соломинку, которая таки сломала спину верблюду. Все ее знают, не буду повторять. Занятно, что [по крайней мере, в Рязани] такой соломиной вполне может оказаться один внешне неприметный паренек с десятком отборных скелетов в шкафу.

Их не надо оттуда доставать, они вываливаются сами. Но российская «свободная пресса» не хочет этого замечать. Напротив. Предоставляет негоднику свои электронные страницы.

Вот публикация на сайте радиостанции «Эхо Москвы»:

Стиль позабавил. Синтаксис – тоже. Неслучайно один из добровольных комментаторов ответил на эту запись с нескрываемой иронией:



    «Он не журналист, а гауляйтер», – пояснил рязанец по имени Алексей, но… его комментарий в ленте так и не появился.

Алексей попробовал еще раз:

«…Модер[-атор] комментарий не открывает. Цензура?» – поинтересовался он в явном расчете на то, что штатный сотрудник наилиберальнейшего СМИ отрефлексирует на ненавистное слово.

Тщетные надежды! Комментарии так и остались скрытыми. Снимок экрана, который прислал мне их автор, может послужить тому наглядным подтверждением.



    Сегодня утром позвонил его начальник и сказал, что Алексей не вышел на работу. Я набрал номер Алексея, спросил, что с ним. Он ответил, что всю ночь прощался с либеральными иллюзиями, потому что кое-кто окончательно простился с совестью.

И попросил принести ему пива.

Денис Пархоменко, г. Рязань.

Обновление: Через сутки, когда волна читательского интереса к этой публикации сошла на нет, модератор открыл один из комментариев Алексея. Опытные люди говорят, что такое там происходит далеко не в первый раз. Истово аплодирую этому запоздалому торжеству свободы выражения мнений редакционной политики.