4 ноября страна отметила День народного единства – праздник, пять лет назад заменивший «красный день календаря». Увы, как такового, «единства» не получилось. По крайней мере, в Рязани. По всей видимости, сказалось, что праздничный повод – изгнание в 1612 году поляков из Москвы войском народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского – сопровождается явным обрядовым вакуумом. Алгоритм празднования годовщины социалистической революции был ясен: флаг в руки, на демонстрацию, затем – за стол. По поводу того, как отмечать единство, народ до сих пор пребывает в замешательстве. Вот и «праздновали» в Рязани каждый на свой вкус: единороссы, нашисты и присоединившееся к ним духовенство – на площади Победы, националисты – в Лесопарке, а коммунисты, по старинке, на пару часов парализовали движение в центре Рязани 7 ноября.

Нужен ли вообще стране такой государственный праздник? Вероятно, большинство наших сограждан от него не откажутся.  История ноябрьских праздников стала словно бы летописью большой многострадальной истории страны. Ее нынешний виток начался в 2004 году, когда Дума приняла поправки к Трудовому Кодексу. По ним, Новый год предполагалось праздновать пятидневным запоем, в День Конституции не отдыхать, а День согласия и примирения (7 ноября) заменить на День народного единства (4 ноября).

7 ноября (25 октября по старому стилю) – годовщина Октябрьской Революции – стал одним из самых важных, пропагандистски нагруженных праздников. Лишить народный календарь «красного дня», отмечаемого уже 80 лет, было нелегко даже после падения советской власти.

Президент России Борис Ельцин подписал в 1996 году указ, согласно которому день 7 ноября праздником оставался. Но праздновать революцию официально было уже неприлично, поэтому дата получила название: День согласия и примирения. Никто, естественно, не наполнял годовщину революции каким-то иным содержанием.

В 2004 году 7 ноября перестал быть выходным и получил новое название – День воинской славы России. С Октябрьской революцией это связано, но опосредованно: в ее годовщину в 1941 году, в тяжелейшее военное время, на Красной площади провели военный парад. В честь парада и праздник. Кстати, еще в 2008 году, по результатам соцопроса, треть россиян День революции считали праздником.

Посыл объявить праздником 4 ноября исходил от Межрелигиозного совета России. Осенью 2004 года его поддержало думское большинство, против высказались лишь коммунисты.

У историков, въедливо изучивших «Смутное время», возникли некоторые сомнения. По сути, 4 ноября – дата, небрежно взятая из православного месяцеслова. По светскому календарю, освобождение Китай-города произошло 1-го ноября, а 4-го не произошло еще ни освобождения Москвы от интервентов, ни вообще чего-то интересного. И народное единство складывалось несколько лет, а не один день...

Получилось простое переименование Дня Казанской иконы Божьей Матери, а никак не тот самый день избавления от поляков и гражданского мужества. Но выбранная дата осталась на своем месте.

Догадывались ли депутаты, что, объявив день освобождения русского народа от чужеземцев, спровоцируют радикальных националистов, – неизвестно. Но с первым же празднованием 4 ноября прошел и первый «Русский марш».

В Рязани, правда, «Русский марш» впервые прошел в этом году. До этого были какие-то попытки что-то подобное организовать, но к обозначенному месту проведения никто не приходил, за исключением нескольких так называемых городских сумасшедших.

Честно говоря, не очень-то верилось, что этот марш в Рязани состоится. Тем более что место националистам определили на окраине города. Но больше сотни марширующих все же подтянулись к входу в Торговый городок. Работающие на местном рынке продавцы «не титульной национальности», от греха подальше, поспешно свернули торговлю: это в центре Рязани «День единства», а здесь могут и по физиономии «поздравить». Но обошлось без эксцессов. Не то националисты поумнели, не то правоохранительные органы провели соответствующую разъяснительную работу.

Когда колонна «Русского марша» выстраивалась, чтобы выдвинуться в сторону Орехового озера, ко мне с вопросом: «Это кто такие?» подошел мужчина лет 60.

– Да вот, «Русский марш», – отвечаю.

– Это правильно. Русские вымирают, – огорошивает прохожий – кстати, прилично выглядит, не из маргиналов, которые любят со скуки поприставать с размышлизмами о судьбах Родины. – Я вот тут читал, что нас на 18 миллионов меньше стало за десять лет... Политика у нас неправильная. У них-то сразу и субсидии, и выплаты – помощь идет, даже если учится за границей, в России же, например. А у нас? – мужчина опускает взгляд, задумывается. – Не знаю, так ли надо, – кивает на колонну с флагами, – но мысль правильная: за русских.

По всей видимости, правильность осознали и наверху. Недаром прокремлевские организации типа нашистов вот уже второй год пытаются суетливо «прихватизировать» бренд «Русского марша». Правда, результат их активности описывается знаменитым афоризмом покойного Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда…» Усилия нашистов приводят к росту узнаваемости бренда, его легализации в массовом сознании – но никак не к выхолащиванию сути.

Согласитесь, что и о каком «единстве» при таком раскладе и речи быть не может.